В разговоре он немногословен и сдержан. Не раз смотревший смерти в глаза, скромен и умён. Его профессия – Родину защищать. Знакомьтесь, инструктор батальона «Ахмад», член ЛДПР с 2018 года Максим Капустин 

- Максим, расскажите, почему вы решили отправиться на спец операцию? Какие мысли были?

- Я офицер подразделения специального назначения, служил снайпером в горячих точках. Однажды в Москве случайно встретил друга, он снайпер в районе боевых действий на Украине, рассказал мне о ситуации. И я понял, что как специалист нужен своей стране. 

- А в мирной жизни вы кем работали?

- Учителем физкультуры. Сам родом из Омска, в Калининграде живу 12 лет, здесь моя семья.

- Как отреагировали близкие на ваше решение принять участие в СВО?

-  Ещё с 2014 года помимо того, что работал учителем физкультуры, я тренировал бойцов спецподразделений, давал физическую подготовку, боевые нормативы. После знаковой встречи с другом в Москве через знакомых смог попасть в российский университет спецназа в Гудермесе. Там готовят отряды чеченского спецназа «Ахмад». Родным сказал, что для повышения специализации.

Мой старший сын, ему 13 лет, уже умеет стрелять из всех видов оружия: с пулемёта, со снайперской винтовки. Конечно, они переживают. Но когда я уезжал в зону боевых действий, им об этом не говорил. Говорил, просто провожу тренировки.

На самом деле познакомился с ребятами, которые собирали отряд, чтобы отправиться на СВО. Вернулся в Гудермес, хотел пройти тактическую медицинскую подготовку, а затем со своей группой поехать в зону соприкосновения. Но в Чечне как человека, имеющего немалый боевой опыт, меня назначили на должность командира по набору нового пополнения в «Ахмад». Потом направили в разведывательно-диверсионную школу в Ростов. Там нас учили всяким премудростям. Многие задачи, которые выполняли, засекречены.

- Вы сейчас в статусе добровольца?

- Я поехал добровольно, но Минобороны заключило со мной краткосрочный контракт. Это необходимо для получения денежного довольствия, и чтобы были выплаты семье в случае моей гибели.

- Вы верующий человек?

- Христианин, но у меня свои взгляды на религию.

 - Какая задача ставится перед подразделением «Ахмад»?

- Это штурмовое подразделение, наши отряды постоянно на передовой – разведка, наступление.

- Большие потери несёте?

- По сравнению с другими подразделениями – нет. Многое зависит от командиров. Поэтому мне и сказали, чтобы я оставался на командной должности, поскольку владею военным искусством, могу грамотно преподать его бойцам. Я подготовил около 3 000 военнослужащих.

Время от времени как инструктор выезжаю на передовую и провожу там дополнительный инструктаж. Я часто говорю ребятам: «Не торопитесь в бой, я уже 20 лет учусь и новые знания лишними никогда не будут».

Сейчас важны навыки оказания медицинской помощи. Очень много осколочных ранений и оказание первой врачебной помощи, простое грамотное наложение жгута иной раз спасает жизни.

- Откуда набирается пополнение? Как попасть в лагерь подготовки?

- В мэрии Грозного есть телефоны «горячей линии», по которым можно дозвониться. Если предварительное собеседование по телефону пройдёт успешно, вас пригласят в администрацию Грозного, по прибытию возвратят деньги за проезд. После чего в мэрии вас регистрируют и, если вы подходите по возрасту и по состоянию здоровья, отправляют на тренировочную базу спецназа в Гудермес. А потом уже в зону СВО.

- Доброволец обязательно должен уже отслужить в армии?

- Нет. Главное, чтобы по состоянию здоровья подходил. На тренировках огромная нагрузка.

- Ограничения по возрасту есть?

- Тоже нет. Бывает, что и в 60 лет люди имеют такую физподготовку, что дадут фору молодым. К каждому индивидуальный подход.

- Что с вооружением?

- Вооружение новое.

- А чьё лучше: наше или натовское?

- Натовское во многом уступает нашему. Те же хвалённые «Джавелины» не столь хороши, как пишут.

- Гуманитарный груз доходит до военнослужащих?

- Да, доходит. Я занимаюсь этим лично. На днях повезу гуманитарный груз нашим, непосредственно командирам.

- На ваш взгляд, в СМИ много неправды по спецоперации?

- Я не смотрю телевизор и не читаю новостные хроники в интернете, некогда. Всё узнаю из первоисточников, участников операции. 

- Элементы пропаганды с нашей и украинской стороны есть?

- Пропаганда, конечно, есть. Это всегда было действенным оружием. И тут мы уступаем украинцам. Я считаю, что крайне необходимо много времени уделять воспитанию нашего молодого поколения.

На стороне Украины много иностранных наемников. На передовой ребята показывали трофеи – шевроны различных частей иностранных подразделений.

К слову, и на нашей стороне воюют разные люди. В одном окопе со мной были профессора и доктора наук, даже долларовые миллионеры. Все с русскими паспортами, потому что иностранных граждан у нас не берут.

Состав интернациональный: азербайджанцы, армяне, тувинцы, буряты, якуты, казахи, узбеки, таджики, евреи и даже украинцы.

- Как думают: надо ли идти до конца или остановиться после освобождения ЛДНР?

- Моё мнение, если в драку ввязались, надо идти до конца. И такое настроение у всех. Но мне кажется, в итоге закончится тем, что все пожмут друг другу руки.

- Это хорошо или плохо?

- Без комментариев.

- Страх гибели существует?

- Страх всегда есть, кто бы что не говорил. Если скажут, что не страшно – не верьте, страшно всем и всегда. Это естественная реакция организма на стресс и опасность.

- Какие взаимоотношения складывались с местными жителями?

- По-разному. Если в ЛНР и ДНР - люди счастливы, что мы пришли, то в других областях Украины осталось какое-то количество враждебно настроенных националистов. Вот они-то и мутят воду.

- Вели там партийную работу?

- Не до того. Там не имеет значения ни твоя политическая принадлежность, ни религиозная, ни национальная, все равны. Наш генерал Апти Алаудинов, командир всех подразделений «Ахмата», очень толковый и грамотный военачальник, говорит: «Мне без разницы, кто вы по национальности и религии, мы все сражаемся с войсками дьявола».

- Боевые действия накладывают отпечаток на психику?

- Как и любая стрессовая ситуация. Кто-то ломается, кто-то замыкается в себе, разные типы людей, от этого зависит кто как реагирует.

- Нужна реабилитация военным, побывавшим в зоне СВО?

- Однозначно да. Во время контртеррористической операции на Северном Кавказе мы её получали: три месяца была командировка, потом три месяца отпуск и реабилитация. С нами работали психологи, мы отдыхали в санатории.

- Что можете сказать тем, кто захочет поехать в зону СВО?

 - Хорошо подумать, стоит ли это делать, готовы они к этому или нет. Многие не понимают, куда едут. Они готовятся к одному, а по факту всё гораздо серьёзней. Это не компьютерные стрелялки. Там в основном контрбатарейная борьба, беспилотники, новейшая артиллерия, противозенитные ракетные комплексы, противотанковые комплексы. Для неподготовленного человека это стресс: ты ложишься спать - идёт артобстрел, просыпаешься - идёт обстрел. Когда устанавливается тишина, от этого очень тревожно. Начинаешь бояться тишины, а не выстрелов.

- Спасибо!